(no subject)

...а ты мне опять сегодня приснился. Будто бы захожу я в твою квартиру, проверить, как там и что, а там на кухне голоса, гудят какие-то люди... твои друзья. И там ты. Ты вернулся. После более чем годового отсутствия. Ты просто ушел, никого не предупредив, вот так надолго. А они типа рады, конечно, ну вернулся, вернулся, и все тут. И ты подходишь ко мне и говоришь что-то типа: "Ну, здравствуй уже", - наклоняешься, а я приподнимаюсь, на цыпочки, и мы прижимаемся щека к щеке. На людях же. Какие тут чувства. И так сильно, сильно, сильно.....сильно-сильно. Щека твоя гладко выбритая, свежая, росами умытая, видно, вернулся ты из хорошего места. Видно, тебе там было правильно. Хорошо было. Так было надо, тебе. Туда. И я хочу сказать: "Дурак! Я думал, что ты погиб, а ты!" - а ты говоришь мне "Шшшшшшшшшшш...." шшшшшш. Не надо. Не надо об этом сейчас.
Потом эти люди уходят; пока ты с ними прощаешься, я стою, прислонившись спиной к косяку и думаю, как же так, вот то, что я тогда чувствовал, всем телом чувствовал, как ты умираешь, а потом... все то, что обычно бывает с телом потом, своим мясом, по своему телу, долгие месяцы, каждую минуту... это была обманка, фигня какая-то, ложь? Ну и пусть, хорошо же так. Хорошо-то как!
И ты закрываешь за ними дверь, и поворачиваешься ко мне, обнимаешь и целуешь в губы... так крепко целуешь меня. И я поначалу не пускаю тебя, ведь ты свежий, свежий-свежий такой, прохладный и росный, а я тут, вот, вонючий и мятый с депрессии... с этой долгой, долгой тоски по тебе. Но ты настойчив, и я понимаю, что ведь это неважно, неважно всё. И я отвечаю тебе, и твой язык... и мой язык. И крепко так, крепко так. С тобой. Да. Так долго. Так коротко.
После ты ходишь по опустелому своему дому, а там такая разруха, любимый... и вроде как я должен был бы не допустить, но ведь это у других людей были права на твою квартиру, у меня не было никаких прав... а все равно виноват я. И я помогал раздавать и отдавать другим твои вещи, твою одежду, твои диски, твои книги... Книги свезли в библиотеку, я только упаковал их, а в библиотеке их неправильно каталогизировали, теперь вроде фиг найдешь... но и это неважно, ведь у них должны быть записи по дате, хотя бы книги (их в твоем доме несколько тысяч. как у меня) можно еще вернуть. И в доме нет ничего, ничего, ни мебелюшечки, пол покрыт ровным строительным белым мусором, осколками бетона, видно, люди, которые собрались здесь жить после тебя, ломали стены... а посреди одной комнаты даже разводили костер. И ты растерянный такой, даже агрессивный (будешь тут), садишься на корточки, берешь в руки обгорелые кирпичи, отшвыриваешь их... А я хожу за тобой и оправдываюсь, и говорю, что вот, сделаем еще тут ремонт, и будет все хорошо, лучше прежнего... И белый день, такой яркий день вокруг, приморский город, и ветер с моря, и так хорошо тут у тебя, светло и просторно, и можно жить, можно... Вот только порядок наведем. И всё тут.
А еще я думаю, как же так, как же будет, ведь вот, я не один теперь.. да ладно, такая сложная там ситуация, что, господибожемой, еще один с ног на голову всё ставящий фактор ее не шибко-то осложнит. И не время говорить сейчас об этом, не время, шшшшшшш... Не надо об этом сейчас.
Слышишь.
И вот, мы собираем в плоский рыжий портфель какие-то вещи, верней, обрывки вещей (провода и гаджеты), и идем ко мне домой. К нам домой, туда, где я уже не один... Рука в руке, любимый.
Рука в руке.
Теперь уже навсегда.
И это был лучший подарок, который кто-то (я? ты? Бог? ангелы? голодные духи?) мог сделать мне на твой День Рождения. И так хорошо и светло было на душе, что даже потом, когда я проснулся (мы вышли в дверь, на теплые улицы этого города), первые несколько минут мне - почти - совсем - не было -
6olno.

и больше не уходи от меня никогда никуда, слышишь?
если б ты знал, если б только ты знал... да, думаю, ты и знаешь.