(no subject)
May. 31st, 2007 11:59 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
fish_n_liliesПедофилы, блядь.
Я давно собирался написать этот пост, но, знаете, я долго запрягаю... А вот сегодня меня напрягли конкретно. Поэтому будет много эмоций и мало фактов.
В ЖЖ заморожены 500 эккаунтов юзеров, в интересах у которых записана педофилия.
Более того, они идут и замораживают все сообщества, в том числе и яойные, где собираются невинные дрочуны - подрочить на "прекрасное". Оправдание - эти люди опасны для общества. То есть, человек, который открыто представляется педофилом, пойдет, например, в чат и будет путать яйцы невинным детям, ага.
Тем самым невинным детям, которые до трех лет успели пронаблюдать по телевизору десятки тысяч сцен насилия со смертельным исходом и тысячи сцен обыкновенного секса между двумя взрослыми людьми.
Всё это, блядь, безумно логично.
Я щас буду материться и кричать, просто кричать.
Не так страшна педофилия, как ее демонизация.
В восемнадцатом веке, как минимум, детей не исключали из сексуальных игр с самого малого возраста. Есть множество свидетельств этому. Значит ли это, что их вынуждали и использовали? Нет! Если ребенок плакал и вырывался, его оставляли в покое. Если ребенок плакал и вырывался, не желая участвовать в семейном поедании манной кашки, его секли. Такие тогда были социальные нормы.
Как вы думаете, какие события травмировали ребенка больше?
Теперь посмотрим на то, как обстоит дело с этим явлением сейчас. Любое проявление ласки к своему ребенку у взрослого вызывает автоматическую проверку себя на "вшивость" в плане, "а не педофилией ли я тут занимаюсь, собственное дитя по голове гладя"? И как вы думаете, какой будет дальнейшая реакция на прессинг со стороны своей совести у неразвитого взрослого?
Я вам скажу - ощущение себя мерзким и неправильным вырывается в агрессию по отношению к тому, кто это ощущение у него вызвал. И это, блядь, будет не ебаное общество с его табуизацией, это, блядь, будет вот этот самый ребенок.
Проще его изнасиловать и обвинить в том, что, суканах, спровоцировал, чем сидеть мучиться в уголку своей непереваренной совестью. Это известный психологический механизм.
То есть, объявляя какое-либо явление опасным в силу того, что потенциально (только потенциально! я настаиваю!) оно способно причинить вред, мы делаем это явление опасным в любом случае, когда оно происходит.
Закон, посылающий на каторгу равно за кусок хлеба, украденный голодным, и за бриллианты, украденные ради наживы, приводит к тому, что кражи голодными хлеба не уменьшаются, а вот случаи, когда за этот хлеб убьют, чтобы не оставить свидетеля, - наоборот.
Получается, мы своими руками роем яму ребенку, который воспитывается в семье педофила.
Теперь, что из этого выходит. Первое - ребенок понимает, что то, что с ним делают, кроме того, что это больно и дико неприятно (и иначе быть не сможет, люди с нечистой совестью не могут думать об удовольствии того, кто им эту совесть пачкает) и приводит к действительно жуткой психологической травме, как любое насилие... Помимо этой травмы, на него еще падает огромная ответственность. Ведь, если он заложит насильника, весь его мир будет порушен - единым махом.
Блядь, если мы, люди взрослые, видим на улице чужого человека, избивающего собачку, мы ж два-три раза подумаем, прежде чем милицию звать, если будет ясно, что кента в милицию заберут и отобьют ему почки. Или посадят нафиг, а ему семью, блядь, кормить, и кто это теперь будет делать... Так это чужой человек - он не нас кормит, и не эксплуатирует нашу любовь к нему. И наше чувство вины.
Ребенок, подвергшийся насилию в обществе, демонизирующем и табуирующем тему насилия над детьми, остается один на один со своей бедой.
И то, что происходит в дальнейшем с ребенком, факт насилия над которым стал известен, тоже ниче хорошего. Дальше его ждет страшная жизнь, ничуть не лучше той, которая была у него, когда он молчал. Ему в душу каждая, блядь, прохожая бабка будет лезть немытыми пальцами, а это насилие не меньшее, а даже порой и большее, чем то, что уже произошло. И калечит психику не в меньшей мере.
Вообще, психику калечит, в основном, не сам факт происшедшего (чего бы то ни было), а наше отношение к нему.
А отношение наше формируется, мать его, обществом.
Когда мне было тринадцать лет, бывший любовник матери совершал со мной развратные действия. Сейчас бы его посадили за это, точно. Так вот, мою психику это нисколько не искалечило. Он был внимателен и сдержан, и достаточно нежен со мной. Учитывая то, что я ходил под угрозой группового изнасилования в своей школе каждый день, и это было действительно страшно, я никак не могу классифицировать его действия со мной как травмирующие. Ну, было и было. Такое же приключение, как если бы я в том же возрасте пошел на танцы и обжимался там в углу со своим ровесником - и примерно такой же уровень безопасности, если не больший. "Провожать" девушек с танцев тогда ходили с ножом.
А вот то, что мать обнаружила эту историю и те действия, которые она предприняла по разрешению "проблемы", вот это да, это меня травмировало.. в очередной раз подорвав мое доверие к этой женщине и вызвав горькое чувство беспомощности от своей зависимости от нее и невозможности что-либо изменить в наших с ней отношениях...
И я, я, блядь, работаю с людьми, пережившими насилие в детском и подростковом возрасте! Я имею право на свои выводы не только в силу личного опыта (а я далеко не все рассказал, даже в общих чертах, как этот случай), но и в силу того, что я работал и работаю с такими людьми, пытаясь реабилитировать их психику. И я знаю, что развратные действия, растление "по согласию", или принуждение к сексу шантажом или манипуляцией, это одна травма, а прямое физическое насилие - несколько, извините, другая. И в том, происходит это в семье или на улице тоже большая, большая разница. Уличное лечить, кстати, легче.
И я против, категорически против, запрета на информацию. Большинство яойных дрочеров, например, - это люди, пережившие в детстве ту или иную форму насилия или сексуальной эксплуатации и пытающиеся эту травму как-то трансформировать - в том числе и покрывая ее яойными розовыми слюнями. И уж предполагать, что такой дрочер пойдет ловить детишек по подворотням - полный бред.
Нынче есть возможность, и даже обязанность, каждого ребенка научить защищать себя, по крайней мере, от чужаков. А если ребенок не понимает, что плохого в том, что он трахнется по согласию с чужим вежливым и хорошо пахнущим дядей, то это, извините, не дяди вина, а родителей - и родительского телевизора, который сам, собственно, без понятия о том, почему это плохо. Плохо - и все тут.
И именно это, неспособность общества внятно сформулировать критерии вреда, который наносится детской психике развратными действиями, и приводит к такой агрессивной табуизации.
О последствиях такого отношения к явлению мы с вами поговорили только что. Явление крайне нехорошее, однозначно. Но меры по его искоренению могут оказаться намного, намного хуже.
Вспомните - запрет на аборты не приводит к уменьшению числа абортов, зато приводит к повышению смертности от подпольных операций. Я против абортов категорически, да, я считаю, что это убийство и, в любом случае, вещь, наносящая психический и физический вред женщине. Но от того, что я так считаю, и тетя Маня так считает, аборты не прекратятся. Явление продолжит существовать, но уже в извращенных и куда более опасных для общества формах.
И, если отношение в обществе будет осуждающим до агрессии, и, более того, ДА! более того, не будет какого-то легитимизирующего варианта для спуска пара, навроде того же яоя, будет ПИЗДА.
Спасибо за ваше внимание.
Последнее, что я хочу сказать: любое оуждение и принятие карательных мер за действие, способное принести потенциальный вред, это фашизм. Запрет на информацию, соответственно, это тоже фашизм. Даже если это "Майн Кампф" - чтение этой книжки само по себе неспособно сделать меня нацистом, а вот если я столкнусь с нацистами, и в попытке понять их поведение решу изучить первоисточники, а доступа-то и нет! и мне придется предпринять для этого противозаконное действие - это уже очень, очень опасно для общества, господа.
Гораздо опаснее любой информации к размышлению и любого права на высказывание своего мнения. Даже если оно, это мнение, на сегодняшний день противоречит закону.
За исключением прямых призывов к насилию, которые, конечно же, следует пресекать. В остальном человек должен иметь право решать, что ему делать с полученной информацией - так подрочить или на улицы выйти.
И только к тем, кто с дрыном идет по улице, и надо принимать карательные меры.
Я давно собирался написать этот пост, но, знаете, я долго запрягаю... А вот сегодня меня напрягли конкретно. Поэтому будет много эмоций и мало фактов.
В ЖЖ заморожены 500 эккаунтов юзеров, в интересах у которых записана педофилия.
Более того, они идут и замораживают все сообщества, в том числе и яойные, где собираются невинные дрочуны - подрочить на "прекрасное". Оправдание - эти люди опасны для общества. То есть, человек, который открыто представляется педофилом, пойдет, например, в чат и будет путать яйцы невинным детям, ага.
Тем самым невинным детям, которые до трех лет успели пронаблюдать по телевизору десятки тысяч сцен насилия со смертельным исходом и тысячи сцен обыкновенного секса между двумя взрослыми людьми.
Всё это, блядь, безумно логично.
Я щас буду материться и кричать, просто кричать.
Не так страшна педофилия, как ее демонизация.
В восемнадцатом веке, как минимум, детей не исключали из сексуальных игр с самого малого возраста. Есть множество свидетельств этому. Значит ли это, что их вынуждали и использовали? Нет! Если ребенок плакал и вырывался, его оставляли в покое. Если ребенок плакал и вырывался, не желая участвовать в семейном поедании манной кашки, его секли. Такие тогда были социальные нормы.
Как вы думаете, какие события травмировали ребенка больше?
Теперь посмотрим на то, как обстоит дело с этим явлением сейчас. Любое проявление ласки к своему ребенку у взрослого вызывает автоматическую проверку себя на "вшивость" в плане, "а не педофилией ли я тут занимаюсь, собственное дитя по голове гладя"? И как вы думаете, какой будет дальнейшая реакция на прессинг со стороны своей совести у неразвитого взрослого?
Я вам скажу - ощущение себя мерзким и неправильным вырывается в агрессию по отношению к тому, кто это ощущение у него вызвал. И это, блядь, будет не ебаное общество с его табуизацией, это, блядь, будет вот этот самый ребенок.
Проще его изнасиловать и обвинить в том, что, суканах, спровоцировал, чем сидеть мучиться в уголку своей непереваренной совестью. Это известный психологический механизм.
То есть, объявляя какое-либо явление опасным в силу того, что потенциально (только потенциально! я настаиваю!) оно способно причинить вред, мы делаем это явление опасным в любом случае, когда оно происходит.
Закон, посылающий на каторгу равно за кусок хлеба, украденный голодным, и за бриллианты, украденные ради наживы, приводит к тому, что кражи голодными хлеба не уменьшаются, а вот случаи, когда за этот хлеб убьют, чтобы не оставить свидетеля, - наоборот.
Получается, мы своими руками роем яму ребенку, который воспитывается в семье педофила.
Теперь, что из этого выходит. Первое - ребенок понимает, что то, что с ним делают, кроме того, что это больно и дико неприятно (и иначе быть не сможет, люди с нечистой совестью не могут думать об удовольствии того, кто им эту совесть пачкает) и приводит к действительно жуткой психологической травме, как любое насилие... Помимо этой травмы, на него еще падает огромная ответственность. Ведь, если он заложит насильника, весь его мир будет порушен - единым махом.
Блядь, если мы, люди взрослые, видим на улице чужого человека, избивающего собачку, мы ж два-три раза подумаем, прежде чем милицию звать, если будет ясно, что кента в милицию заберут и отобьют ему почки. Или посадят нафиг, а ему семью, блядь, кормить, и кто это теперь будет делать... Так это чужой человек - он не нас кормит, и не эксплуатирует нашу любовь к нему. И наше чувство вины.
Ребенок, подвергшийся насилию в обществе, демонизирующем и табуирующем тему насилия над детьми, остается один на один со своей бедой.
И то, что происходит в дальнейшем с ребенком, факт насилия над которым стал известен, тоже ниче хорошего. Дальше его ждет страшная жизнь, ничуть не лучше той, которая была у него, когда он молчал. Ему в душу каждая, блядь, прохожая бабка будет лезть немытыми пальцами, а это насилие не меньшее, а даже порой и большее, чем то, что уже произошло. И калечит психику не в меньшей мере.
Вообще, психику калечит, в основном, не сам факт происшедшего (чего бы то ни было), а наше отношение к нему.
А отношение наше формируется, мать его, обществом.
Когда мне было тринадцать лет, бывший любовник матери совершал со мной развратные действия. Сейчас бы его посадили за это, точно. Так вот, мою психику это нисколько не искалечило. Он был внимателен и сдержан, и достаточно нежен со мной. Учитывая то, что я ходил под угрозой группового изнасилования в своей школе каждый день, и это было действительно страшно, я никак не могу классифицировать его действия со мной как травмирующие. Ну, было и было. Такое же приключение, как если бы я в том же возрасте пошел на танцы и обжимался там в углу со своим ровесником - и примерно такой же уровень безопасности, если не больший. "Провожать" девушек с танцев тогда ходили с ножом.
А вот то, что мать обнаружила эту историю и те действия, которые она предприняла по разрешению "проблемы", вот это да, это меня травмировало.. в очередной раз подорвав мое доверие к этой женщине и вызвав горькое чувство беспомощности от своей зависимости от нее и невозможности что-либо изменить в наших с ней отношениях...
И я, я, блядь, работаю с людьми, пережившими насилие в детском и подростковом возрасте! Я имею право на свои выводы не только в силу личного опыта (а я далеко не все рассказал, даже в общих чертах, как этот случай), но и в силу того, что я работал и работаю с такими людьми, пытаясь реабилитировать их психику. И я знаю, что развратные действия, растление "по согласию", или принуждение к сексу шантажом или манипуляцией, это одна травма, а прямое физическое насилие - несколько, извините, другая. И в том, происходит это в семье или на улице тоже большая, большая разница. Уличное лечить, кстати, легче.
И я против, категорически против, запрета на информацию. Большинство яойных дрочеров, например, - это люди, пережившие в детстве ту или иную форму насилия или сексуальной эксплуатации и пытающиеся эту травму как-то трансформировать - в том числе и покрывая ее яойными розовыми слюнями. И уж предполагать, что такой дрочер пойдет ловить детишек по подворотням - полный бред.
Нынче есть возможность, и даже обязанность, каждого ребенка научить защищать себя, по крайней мере, от чужаков. А если ребенок не понимает, что плохого в том, что он трахнется по согласию с чужим вежливым и хорошо пахнущим дядей, то это, извините, не дяди вина, а родителей - и родительского телевизора, который сам, собственно, без понятия о том, почему это плохо. Плохо - и все тут.
И именно это, неспособность общества внятно сформулировать критерии вреда, который наносится детской психике развратными действиями, и приводит к такой агрессивной табуизации.
О последствиях такого отношения к явлению мы с вами поговорили только что. Явление крайне нехорошее, однозначно. Но меры по его искоренению могут оказаться намного, намного хуже.
Вспомните - запрет на аборты не приводит к уменьшению числа абортов, зато приводит к повышению смертности от подпольных операций. Я против абортов категорически, да, я считаю, что это убийство и, в любом случае, вещь, наносящая психический и физический вред женщине. Но от того, что я так считаю, и тетя Маня так считает, аборты не прекратятся. Явление продолжит существовать, но уже в извращенных и куда более опасных для общества формах.
И, если отношение в обществе будет осуждающим до агрессии, и, более того, ДА! более того, не будет какого-то легитимизирующего варианта для спуска пара, навроде того же яоя, будет ПИЗДА.
Спасибо за ваше внимание.
Последнее, что я хочу сказать: любое оуждение и принятие карательных мер за действие, способное принести потенциальный вред, это фашизм. Запрет на информацию, соответственно, это тоже фашизм. Даже если это "Майн Кампф" - чтение этой книжки само по себе неспособно сделать меня нацистом, а вот если я столкнусь с нацистами, и в попытке понять их поведение решу изучить первоисточники, а доступа-то и нет! и мне придется предпринять для этого противозаконное действие - это уже очень, очень опасно для общества, господа.
Гораздо опаснее любой информации к размышлению и любого права на высказывание своего мнения. Даже если оно, это мнение, на сегодняшний день противоречит закону.
За исключением прямых призывов к насилию, которые, конечно же, следует пресекать. В остальном человек должен иметь право решать, что ему делать с полученной информацией - так подрочить или на улицы выйти.
И только к тем, кто с дрыном идет по улице, и надо принимать карательные меры.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2007-06-01 02:31 am (UTC)no subject
Date: 2007-06-01 02:42 am (UTC)И табуизации понятия, автоматически превращающей каждого интересующегося в чудовище.
Конкретная живая порнография - явление, конечно, отдельное и практически безусловно отрицательное.
Хотя бы потому, что детям обычно не платят - или, во всяком случае, не доплачивают.